на главную
биографиясочинениядискографиясобытияаудио видеотекстыгалерея
English
Русский
"Journey to Love", обсуждение видеопоказа на заседании АСМ. Союз композиторов Москвы, 14.05.2014.

 

После видео-показа оперы на заседании АСМ-а состоялся обмен мнениями, краткий обзор которого приведен ниже.

Виктор Екимовский: Давайте поговорим… Кто хочет сказать?

Владимир Николаев: Ну, давайте я начну. Мне показалось, что в опере соотнесено множество совершенно разнородных стилистических элементов. Это и атонально-сонорная музыка с элементами алеаторики - я бы назвал это доминирующим слоем. Есть тут и джазовые фрагменты, и цитаты из близкого сердцу композитора альбома Tarkus группы Emerson, Lake & Palmer - это уже рок-музыка 70-х, и звучание стихов разных поэтов, и множество шумовых и музыкальных эффектов, записанных на фонограмму. Но главное, что все эти стилевые пласты совершенно органично соединяются в единое целое. Я воспринял оперу как хрупкое, изящное и вдохновенное лирическое высказывание, которое и сегодня, спустя почти 40 лет со времени создания звучит вполне свежо и современно. Браво!

Виктор Екимовский: Спасибо! Дадим слово даме? Аня, прошу Вас!

Анна Амрахова: С Путешествием к любви я познакомилась еще в начале 80-х и даже умудрилась защитить диссертацию, в которой большое место уделялось анализу именно этого произведения. «Анализировала», глядя в партитуру, не имея возможности услышать сочинение. Естественно, в партитуре и половины можно было «не узреть» - той части, что касалась магнитофонной записи, на которой были шумы, электроника. Что сказать? Услышав впервые эту оперу сегодня, я не только не разочаровалась, но повторно восхитилась - а говорят, в одну и ту же реку невозможно войти дважды! Восхитилась творческой смелости молодого автора: яркое смешение всего и вся – поэзии на пяти языках, разных слоёв и стилей музыки, и это в далёкие 70-е прошлого века, когда у нас и слова такого, как «постмодернизм» не слышали. Невольно возник внутренний вопрос: а сколько ещё вовремя неуслышанного таится в закромах письменных столов наших композиторов? И верно ли мы представляем «расстановку сил» в нашей культуре?

Рауф Фархадов: Конечно, неверно. Иначе нам не о чем было бы рассуждать.

Александр Вустин: Я скажу коротко! Музыку Фараджа среди АСМ-овцев выделяет особая изысканность - он, так сказать, лирический авангардист и в этом наследует Эдисону Васильевичу. И в его моноопере, которая поразила особой изысканностью звучания, я нашёл нечто общее с денисовской Пеной дней.

ФаКа: Саша, ты знаешь, с каким пиететом и любовью я отношусь к музыке Эдисона Васильевича, но «нечто общее»?…

Дмитрий Курляндский: Вот, Вустин только что сказал об «изысканности звучания». Меня же с первых минут подкупает «изысканная простота» - экспрессивный вокал, алеаторические инструментальные блоки, шумовые электронные эпизоды, легкий фанк - путешествие между этими узнаваемыми языковыми моделями складывается одновременно в очень искреннее и ироничное, трогательное и эстетское высказывание. Легкость обращения с материалом становится самим материалом - от этого что-то уже давно знакомое вдруг слышишь как будто впервые, как нечто свежее и молодое. Еще почему-то вертится на языке словосочетание «интеллектуальный флирт». От прослушивания оперы остается ощущение, как от увлекательного, непринужденного разговора с остроумным и эрудированным собеседником. И разговор этот о любви.

Виктор Екимовский: Разрешите теперь мне. Афоризм «большое видится на расстоянии» мне вспомнился после прослушивания - действительно, никаких скидок на время. Более того, с годами обнаруживаешь ранее не замеченные стилистические, композиционные, оркестровые и вокальные тонкости и нюансы.

ФаКа: И промахи…

Рауф Фархадов: И игра стилей, и игра цитат. Как всегда, у Фараджа, много структурно-композиционных частностей и разностей. И каждая частность, сама по себе – возможность собственной музыкальной истории. И каждая разность, по сути – иной музыкально-живописно-поэтический код... или иная сюжетная информация. Всё бы хорошо и красиво, но вот для музыкально-драматургической целостности не хватило большего театрального действия и движения. Да и в целом, меня не покидало ощущение некоей вялости и аморфности происходящего на сцене. А это, в свою очередь, вызывало желание придать моноопере более сжатую, лаконичную и концентрированную направленность. Или же ещё более разнообразить (расширить) её пространство за счёт столь актуального ныне мультимедийного сплава и синтеза. В связи с этим такой вот вопрос автору: «Ты показывал эту музыку теперь, когда есть столько визуальных и всяких иных сценических достижений и открытий, кому-нибудь из театральных режиссеров»»?

ФаКа: Бессмысленно! Ведь сегодня современная опера как синтетическое действо теряет свою многослойность, и на первое место выходит драматургическая составляющая. Уточняю – если в опере есть сюжет, как таковой. А разве может кого-нибудь заинтересовать такая интимная love story, как Journey? Вот если бы повествование шло о Чокнутых пиписьках, это было бы совершенно другое дело.
За примерами далеко ходить не буду, вот информация - российский композитор Демуцкий получил первую премию на XIX Международном конкурсе композиторов в Болонье за произведение, в котором он положил на музыку фрагменты последнего слова одной из участниц Pussy riot. Я не поленился, прослушал опус – впечатление осталось серенькое, таких сочинений пруд пруди… ничего оригинального, ничего запоминающегося, ничего интересного. Но – евро-Премия!
Другой пример. Две оперы – По ту сторону тени Тарнопольского и Собачье сердце Раскатова. Музыка в обеих высочайшего уровня, не мне вам об этом рассказывать. Но Сердце идет в Амстердаме, Милане, Париже, Лондоне – поправьте меня, если я ошибаюсь!

Анна Амрахова: Спектакли прошли в Амстердаме, Милане, Лондоне и Лионе, сейчас вновь собираются ставить в Амстердаме.

ФаКа: Спасибо! Не столь важно, в Париже или Лионе, суть в том, что опера была поставлена в четырех городах. А вот По ту сторону тени в течение сезона прошла лишь в Бонне… и все. Почему? Разве не ясно? Да потому, что опера Тарнопольского написана на тексты Платона, а кому Платон сегодня интересен? Это вам не профессор Преображенский, ненавидящий новую власть, и именно этим, даже по прошествии более полувека, весьма интересный Западу.
Представим себе такую небывалую ситуацию: музыка Тарнопольского положена на булгаковский сюжет, а раскатовская - на Платона… и что же? Поверьте, ситуация повторится с точностью «до наоборот»: Собачьим сердцем Тарнопольского тут же заинтересуются крупнейшие театры Европы, а По ту сторону тени Раскатова останется практически невостребованным. Нет, музыка здесь определенно ни при чем. И в этой стезе подумалось, а, может быть, стоит сделать новую редакцию Journey, где героиней выступит Бородатая Женщина?

Виктор Екимовский: Интересная мысль! Давайте на ней и закончим, оставив окончательное решение за автором. Спасибо всем!


Вернуться в события…

 

    написать Ф.Караеву       написать вебмастеру