ностальгия и апокалипсис
завершился фестиваль «московская осень»
ирина северина, федор софронов. фото юриса булиса
Часто считают, что композиторы, живущие среди нас, перестав быть властителями дум общества, заодно утратили и дар отражения его настроений. Долгое время так казалось и тем, кто судит о музыке профессионально. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это далеко не так, во всяком случае, в последние годы. Завершившийся на днях Фестиваль «Московская осень» мог переубедить даже самых недоверчивых. Барометр общественного темперамента, опустившийся в этом году ниже, чем это было даже в худшие годы предыдущего десятилетия, прочертил своей вороненой стрелкой сегмент, который вместил в себя целый спектр выраженных в музыке чувств — от равнодушия и ностальгии до апокалиптического ужаса и ложного оптимистического пафоса. «Сразу стало видимо далеко во все концы света», — вспоминается здесь знаменитая гоголевская фраза.
(...)
Все эти настроения сходятся в пьесе для симфонического оркестра Фараджа Караева «Vingt ans apres — nostalgie…», прозвучавшей на закрытии фестиваля в исполнении Симфонической капеллы Валерия Полянского. Это еще одно музыкальное приношение — на сей раз Эдисону Денисову и Альфреду Шнитке, однако в совершенно ином ключе, без участия стиля двух мэтров, зато с участием их музыкальных монограмм. С одной стороны, замедленный пуантилизм — продленные звуковые точки, затем образующие объемную сонорную ткань тончайших тембровых красок, монтажная, эпизодическая драматургия, с другой — эмоциональная сила высказывания. По признанию Фараджа Караева, именно Шнитке и Денисов «вытолкнули» его на более или менее заметную орбиту.
(...)
