mainpage Faradzh KARAEV
biographyrecordingseventsaudiovideotextsgallery
English
Русский
sonata for two players

1976   45'

piano I, piano II, piano III prepared, vibrafono, campane, nastro magnetico

Premiere – Jakhangir Karaev, Akif Abdullaev
Grand Hall of The Azerbajdzhanian Conservatory named after Uz.Gadgibekov
07.03.1977.

    Music samples:     LP Recording
    CD Recording


1st movement


2nd movement


3rd movement


4th movement








This composition was written for two Azeri pianists having in mind their performing skills: Djakhanguir Karaev and Akif Abdullaev. This composition was written for two Azeri pianists having in mind their performing skills: Djakhanguir Karaev and Akif Abdullaev. This composition was written for two Azeri pianists having in mind their performing skills: Djakhanguir Karaev and Akif Abdullaev. According to Faradj Karaev in an interview: ‘This piece was written for two particular performers. One – my cousin Dzhakhangir Karaev, a brilliant pianist whose musical intellect is held in very high esteem, and secondly – Akif Abdulaev, a very clever man and a professional of the highest calibre. This is a four-part cycle with serial and aleatorique techniques. All parts are played non-stop. We have an unusual investigation, a submersion into the aura of sounds by means of meditation, of thorough contemplation, of prolong unfolding and listening to overtones. This is a world of static, quiet music, where every sound becomes not only a fundamental basis for rhythm, dynamics, timbre, articulation, effect, but also obtains some substantial meaning. The author understands the development not in a form of a line or space perspective, but as a slow sequence of sounding points. There is pointillism of suspending, not developing tones in the first part, and in the second there are transparent accords, which are melting in silence and quietness, the third part is the most contrasting, there are lonely, unaddressed monologues. And finally in the end there appears a strange tone of the prepared piano and a musical mystery of the allusion ‘I do remember a wonderful moment’.

E. Schvarts wrote ‘A fairytale of wasted time’;

F. Karaev wrote a Sonata of frozen time.


(from R.Farkhadov's annotation to the author's CD)




XVIII Ленинградская музыкальная весна

Из аннотации к концерту:

Соната для двух исполнителей представляет собой неконтрастный цикл, все части которого исполняются без перерыва. Несмотря на формальную диалогичность (два исполнителя) произведение по существу монологично. Соната носит медитативный характер; это тихая музыка, динамические пределы которой от pppp до quasi p.

Инструментальный состав – три рояля, один из которых подготовленный, вибрафон, колокола и магнитофонная запись; при этом очевиден преимущественный темброво-артикуляционный эффект слитности звучания. Большое значение придается чисто фонической стороне, самоценности каждого звука, каждого динамического оттенка. Музыкальный материал Сонаты принципиально атематичен.

Медленная первая часть, с пуантилистским эффектом «разбросанных», повисающих в музыкальном пространстве звуков, и вторая часть, основанная на чередовании нескольких аккордов, контрастируют с третьей частью, более динамичной в темповом отношении и единственной относительно диалогической, с элементами концертирования. Магические повторы финала, на фоне мерных ударов колокола, приводят к ассоциации с динамическими всплесками III части. Главную роль в коде играет тембр подготовленного рояля.



Соната – глубоко субъективное произведение, эмоциональный ключ к постижению которого дается как в музыкальной аллюзии IV части (цитате «Я помню чудное мгновенье» М.Глинки-О.Фельзера), так и в эпиграфе-послесловии из Байрона «I love this sweet name».

Ю.Габай 




музыкальная встреча в тбилиси

В Тбилиси состоялся концерт камерной музыки азербайджанских композиторов. Проведенный по инициативе Союза композиторов Грузии и Государственного комитета по телевидению и радиовещанию Грузинской ССР, концерт вызвал большой интерес музыкальной общественности Тбилиси.




В заключение концерта была исполнена Соната для двух исполнителей Ф.Караева. Произведение сложное, постижение его требует определенного интеллектуального усилия. Эта особенность сочинения Ф.Караева, где виртуозность отодвигается на второй план, обусловила своеобразие фортепианной фактуры, необычность звуковых красок, нетрадиционность формы. В свою очередь, эта музыка ставит серьезные задачи перед исполнителями, требует артистов глубоко и масштабно мыслящих. Такими исполнителями стали Акиф Абдуллаев и Джахангир Караев, которые согласно замыслам автора предоставили слушателям возможность самим домыслить существо образов.

«Баку» 24.01.79. 
Маура Шахбазбекова 




конец авангарда

…отнюдь не увяла и слушалась с интересом давно написанная Соната для двух исполнителей Фараджа Караева.

Виктор Екимовский 
«Московские новости» №17 1994. 




(…) Faradsch Karajew, geboren 1943, setzt andere Avantgarde-Effekte auf frappierende Weise ein. Seine Sonate für zwei Spieler bewegt sich sehr lange, unendlich langsam, am Rande des Nichts. Ätherische Klavierakkorde klingen ineinander, schwingen aus, ebenso vereinzelte Vibraphon- und Glockentöne. Musik, in die man versinkt, je länger sie dauert. Dann, schockhaft: eine qualvoll hustende und weinende Kinderstimme aus den Lautsprechern, der gegenüber die sanften Klänge plötzlich erschreckend unbeteiligt erscheinen. Zwar verschwindet die Stimme, aber die heile Klangwelt ist gestört: Tempo und Lautstärke dringen ein, um indes bald wieder zu verschwinden. Wieder nachtdunkle, wolkenhafte Klangballungen, minimalistische ‘Störfigurationen aus dem Lautsprecher’, auftauchende und vergehende Phantome, geheimnisvolle Botschaften…

V.L.
FRANKFURTER RUNDSCHAU
4.10.89.



Музыкальная критика: Конец времени альтернатив
КоммерсантЪ / Среда 13 апреля 1994
Петр Поспелов

(…) Самым удивительным впечатлением стала Соната для двух исполнителей Фараджа Караева - тоже давнее сочинение (1976), прекрасно сыгранное фортепианным дуэтом АСМ. Молодой автор, живший в Баку и не знавший ни Джона Кейджа, ни Мортона Фелдмана, открыл в этом произведении свой собственный оригинальный вариант минимализма, поражающий подлинностью и концептуальной смелостью, далекой от концептуализма.



Фархадов Р. Фарадж Караев: западное в восточном или восточность в западном? // PianoФорум, 2018



История одной Сонаты

О функции искусства в условии тоталитарных режимов ХХ века было сказано немало. В обществе, основанном на сакральной идее, любой вид искусства обязан был служить господствующей идеологии. Живопись и архитектура, литература и «важнейший вид искусств» — кино играли здесь, в целом, доминирующую роль.

А что можно сказать о музыке, о самом, пожалуй, абстрактном из искусств? Каковы были её функции — за исключением кантат и ораторий — и как она развивалась под идеологическим прессом?


Музыкальное произведение, как и любой человек, имеет свою жизнь и свою биографию: этот опус успешен, этот — трагичен, кто-то склонен к авантюре, а кто-то молчалив. Но одно правило незыблемо и никогда не нарушается: жизнь каждого композитора, как и его творчество, не могут находиться вне социально-исторического и политического контекста, который проявляется всегда, пусть и в различных формах.


Около 40 лет назад, 7 марта 1977 года в Большом зале Азербайджанской Государственной консерватории имени Узеира Гаджибекова (ныне Бакинская Музыкальная Академия) состоялась премьера «Сонаты для двух исполнителей» Фараджа Караева. Вскоре после концерта из Баку на адрес Секретаря ЦК КПСС Михаила Суслова, официального советского идеолога и «серого кардинала» Партии, было отправлено анонимное письмо, в котором говорилось следующее: «7 марта 1977 года в Большом зале Бакинской Консерватории состоялась идеологическая диверсия».


Михаил Суслов, один из самых мрачных представителей советской политической элиты и официоза, еще в 1948 г. во время кампании «Борьбы с космополитизмом» проявил себя крайне жестким проводником линии Партии, что затем продолжилось и в годы «холодной войны».


В брежневскую эпоху (1966–1982), именуемую «застоем», Суслов, обладавший исключительными полномочиями во всех сферах КПСС, включая Политбюро ЦК, целиком контролировал идеологическую сферу: культуру, образование и цензуру. Закоренелый и убежденный консерватор, он был главным инициатором преследований интеллектуалов после хрущевской оттепели, проявив себя как непримиримый оппонент любого свободомыслия. Преследование советского диссидентского движения, лишение А. Солженицына советского гражданства и длительная ссылка академика А. Сахарова были напрямую связаны с его именем.




И вот в ЦК КП Азербайджана из Москвы, из Центрального Комитета приходит запечатанный сургучом пакет, в котором находилось то самое анонимное послание из Баку. На листе стоял штамп: «Канцелярия Секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова. Разобраться и доложить». Те, кто помнит то время, могут подтвердить, что ничего хорошего подобное письмо не сулило.


Об этом событии Фарадж Караев рассказал много лет спустя: «Как-то утром зазвонил телефон. Подняв трубку, я с удивлением услышал голос моего соученика по Консерватории, фаготиста Алхаза Алиева, с которым еще в школьные годы нередко на улице играли в футбол. Он был инструктором в идеологическом отделе ЦК КП Азербайджана и просил меня зайти к нему. Причины он не объяснил, чему я был несказанно удивлен».


Действительно, было, мягко говоря, удивительно получить вызов в ЦК человеку, никогда не бывшему членом Партии. Состоялось знакомство с анонимкой и разговор, после которого композитора оставило чувство удивления — оно было вытеснено другими, гораздо менее приятными чувствами.


«Алхаз сказал, что он не имел права рассказывать мне об этом письме. Но надо посоветоваться, — пояснил он, — как на это нужно отреагировать, как ответить и какие необходимо «принять меры». Что нам теперь делать, как выйти из ситуации? Как ты думаешь, кто может нам помочь?».


Фарадж Караев подумал о Председателе Союза композиторов Азербайджана Тофике Кулиеве, который был избран в эту должность 1969 г. и был хорошо известен в стране как автор популярных песен. Его репутация в высших кругах власти была достаточно высокой, и, скорее всего, именно он смог бы помочь в этом непростом деле.


Алхаз Алиев немедленно позвонил в Союз композиторов, но Председатель был в творческой командировке в Москве. Тогда он связался с супругой композитора Делярой-ханум, которая дала его московский номер телефона. Вкратце рассказав Председателю о сложной ситуации, Алхаз спросил, что, по его мнению, следует предпринять, как ответить на письмо из канцелярии грозного Суслова.


«Не волнуйтесь, я вернусь в Баку, мы что-нибудь придумаем», — таков был его ответ. После этого трубку взял Фарадж: «Мы ждем Вас, Тофик Алекперович!», на что услышал шутливое: «Ты бы лучше меня в ресторан "Баку" пригласил, чем такими известиями "радовать"».


Сразу же после возвращения в Баку Председатель вызвал Эльмиру Аббасову — кандидата искусствоведения, одного из самых велеречивых музыковедов и попросил ее подготовить рецензию на Сонату, чтобы отправить текст в Москву.


Позже Фарадж Караев говорил об этой рецензии так: «Язык музыковедения для меня вообще непростой и загадочный, и, сколько я ни пытался проникнуть в суть написанного, у меня ничего так и не получилось. Было невозможно понять ни ход мыслей автора, ни ее логику. Тем не менее, текст сработал! Были в нем и меткие попадания. Например, в конце второй части Сонаты звучал звук детского плача, записанный на магнитофон, и здесь автор рецензии, ссылаясь на эти звуки, вспоминала события Великой Отечественной Войны и говорила о трагедии, постигшей всех матерей необъятной страны».


Тофику Кулиеву рецензия очень понравилась, к ней он добавил также характеристику Союза композиторов на автора Сонаты и отправил материал в канцелярию Суслова. Ответа оттуда не последовало, проблема, судя по всему, была решена.


Эти события в какой-то степени повлияли на судьбу произведения. Медитативная четырехчастная композиция с использованием пуантилистических, серийных и алеаторических техник была написана для двух исполнителей, пианистов Джахангира Караева и Акифа Абдуллаева. Позже это сочинение было исполнено в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ереване, в городах Европы, но в Баку во второй раз было исполнено только через 25 лет — в 2003 г. на Международном фестивале современной музыки «SoNoR Teller» пианистами Самиром Мирзоевым и Юрием Сюткиным.


Еще одно подобное событие в академической музыкальной жизни Азербайджана произошло позже, в 1986 г., уже во времена «Перестройки». Случилось это во время проведения Первого фестиваля современной музыки имени Кара Караева.


Но это уже тема другой статьи.



Эльмир Мирзоев, АзЛогос, 21.09.2020

 

    email me       email webmaster